Для школьников учебный год заканчивается вручением похвальных грамот или аттестатов зрелости, для студентов — сессией или вручением дипломов. Для семинаристов учебный год тоже заканчивается не просто так. К примеру для Сергея Дробышева из Межъепархиальной высшей духовной семинарии Марии Матери Церкви нынешний учебный год закончился очередной важной ступенью на пути к священству — посвящением в аколиты, которое состоялось 26 мая, как раз на следующий день после того, как в школах отзвенели последние звонки. Мы встретились с ним, чтобы узнать о пути Сергея к призванию, о том, что собой представляет данная ступень и как жизнь изменится после этого.
— Давайте познакомим читателя с вами.
— Меня зовут Сергей, я из прихода Святых апостолов Петра и Павла в Чкалово. 5-й год в семинарии. Учеба в семинарии включает годы с разными названиями: 1-й год – пропедевтический – для распознания, определения и понимания призвания. Следующие два года называют философскими, в это время идет знакомство с философскими знаниями. Затем 3 года богословия – углубление в догматику, историю церкви, литургические знания. 4-й богословский год – практический год, направлен на обучение практической стороне священнического служения, но в основном на практике. Я сейчас на втором богословском курсе.
— Поселок Чкалово известен как почти 100% католический. Наверно, вы с детства в церкви, отсюда и призвание?
— Да, поселок наш действительно католический, но я в церковь пришел только в 11 лет благодаря старшему брату, который однажды пригласил пойти с ним на занятия для детей в церкви. Несмотря на то, что по маминой стороне наша семья имеет католические корни, и мама сама тоже дома по-своему молилась, церковь мы не посещали. Хотя я помню, что воскресенье еще со времен раннего детства было в нашей семье особенным днем, когда мама всех нас нарядно одевала. Помню, что в воскресенье всегда нужно было аккуратно играть, чтоб не испачкать нарядную одежду.
— Как же тогда вы пришли к осознанию того, что хотите стать священником?
— На самом деле я не сразу ответил на призыв Бога. Когда я стал регулярно посещать церковь, меня даже дома отец с братом спрашивали, не собираюсь ли я стать священником, на что я отмалчивался. Только теперь понимаю, что через них уже тогда Бог меня вел к столь важному вопросу. Но я чувствовал по определенным причинам себя недостойным такого призвания и вообще строил другие планы. Но Бог любящий и прощающий, и Он всегда дает свободу человеку, никого ни к чему не принуждает. Вот и в моей жизни Он дал мне возможность пойти тем путем, который я решил избрать. После окончания школы я поступил в высшее учебное заведение в Польше. Первоначально выбранную профессию я решил сменить на международные отношения. Это направление меня сразу затянуло и заинтересовало. Но отучившись год, я попал на красивые реколекции для молодежи из Казахстана, организуемые сестрами Непорочного зачатия Девы Марии, где почувствовал, что все-таки Бог призывает меня к другому. Но даже поняв его призыв, я не переставал строить собственные планы. Тогда я собирался остаться в Польше и вступить в один из монастырей.
— Но учитесь вы сейчас в Караганде и, судя по всему, намерены служить в Казахстане. Что изменило ваше решение?
— Я отправился в Казахстан, чтобы сообщить о своем решении семье и снова вернуться в Польшу. Но во время встречи в Озерном все изменилось. Я встретился с архиепископом Томашем Пэта, попросил его благословения. Тогда он спросил меня: «А может быть Казахстан?». Но я ответил, что нет, хотя возможно когда-то приеду на миссию. Архиепископ принял этот ответ и благословил меня. И я по этому поводу даже не думал сразу. А вечером со мной случилось странное: вернувшись в место нашего ночлега и уснув, я почувствовал, будто меня кто-то будит и говорит: «Иди в храм!». Я встал, оделся и пошел на адорацию, которая шла всю ночь у алтаря «Звезда Казахстана». На молитве мне ясно Бог сказал: «Если ты хочешь идти за мной, слушай, что я говорю: «Останься в Казахстане!» Я помню этот момент очень хорошо, потому что на моем лице тогда были слезы несогласия. Тогда я попросил Бога дать мне некий знак, если это действительно тот путь, которым он хочет меня вести. И таким знаком для меня стало то, что удивило меня очень сильно, я проснулся наутро в большой радости, что остаюсь в Казахстане. Потом последовала беседа с ректором семинарии в Казахстане, но с епископом поговорить не удалось, так как он был в отъезде, а его одобрение было обязательным условием для поступления в семинарию. В таком состоянии неопределенности я отправился в Польшу, чтобы со всеми попрощаться, уладить все дела, забрать вещи и вернуться. Еще одним чудом стало то, что несмотря на то, что вышли все сроки для того, чтобы подать заявку на поездку в Рим на канонизацию Иоанна Павла II, мне все-таки удалось там быть. Я в то время остро чувствовал, что нахожусь под опекой Бога, куда бы я ни отправился. И чувствую это по сей день. На Святой Мессе канонизации я просил Бога, чтоб он исцелил меня от всего того, из-за чего я считал себя недостойным такого призвания. После этого Богослужения я почувствовал себя, будто заново родился, готовым идти в бой с Богом.
— Вы вступили в новый этап своей формации. Что это за этап и в чем его особенности?
— На пути к священству каждый семинарист проходит несколько особо важных этапов: первый – когда семинарист принимает сутану. Будучи в сутане, семинарист является свидетельством лица церкви перед людьми. Сутану получают после 2 философского курса. Следующий этап – принятие звания чтеца, когда семинарист принимает на себя обязанности читать чтения во время Богослужения. Через эти этапы я прошел соответственно два года назад и год назад. Теперь я подошел к следующему этапу – аколитату, служение в рамках которого приближает к алтарю. Аколит может раздавать святое причастие в экстраординарных случаях. К примеру, если на Богослужении присутствует только один священник, а мирян очень много, он может помочь. Имеет право делать пурификацию – то есть очищать чашу и другие евхаристические принадлежности после обряда причащения. В некоторых ситуациях и при некоторых обстоятельствах может делать выставление Святых Даров, но не благословлять, на это право имеет только священник. Также имеет право вести Литургию Слова в отсутствие священника.
-Уже 5 лет в семинарии позади. Что можете рассказать о жизни там?
-Жизнь в семинарии очень интересная, насыщенная и сложная. С одной стороны, глядя на наш график, можно подумать, что мы живем по плану, но каждый пункт этого плана идет параллельно с событиями в твоей жизни. И эти ситуации учат тебя уметь переживать радость, другие – показывают, где ты, куда идешь, куда стремишься. В каждом моменте ты ищешь ответ на вопрос, готов ли я к призванию, которое дает мне Господь. В принципе, наверно, каждый семинарист засыпает и просыпается с вопросами: действительно ли Господь меня призывает, готов ли я к этому. Поэтому формация занимает такое длительное время, потому что за 7 лет ты должен найти для себя ответы на эти вопросы, должен работать над собой. Священство – это не профессия, это дар, и ты должен в этом даре соединяться с Богом при помощи всего и всех, что дается тебе в процессе обучения в семинарии, чтобы укрепиться в своем призвании.
— Большую часть времени занимает учеба. Ни для кого не секрет, что у обучающихся есть любимые и нелюбимые предметы и преподаватели. Что по этому поводу скажете вы?
— Да, это учеба, и весьма непростая. Мне из предметов ближе всего Литургика и музыка. Литургика потому, что этот предмет позволяет понять глубже значение каждой части Богослужения, а музыка – потому что с определенного времени мне пришлось выполнять функции органиста в семинарии. И несмотря на то, что я не владею музыкальной грамотой, я играю на органе. Это тоже Божий дар. Потому что до сих пор даже профессиональные музыканты не могут понять той системы, по которой мне удается играть. Этот процесс больше напоминает математику. Я в уме будто вычисляю какой знак в нотах соответствует какой клавише на органе. Меня пытались научить нормальной нотной грамоте, но потом, отчаявшись, сказали играть так, как я это делал до сих пор, потому что переучить меня не получилось. Что касается предмета, который дается сложнее, то это история Церкви – очень интересная и важная дисциплина, но в силу того, что у меня плохая память на даты, именно эта дисциплина дается мне труднее остальных. А если говорить о преподавателях, то я бы соврал, если бы сказал, что кого-то люблю больше, а кого-то меньше, потому что в нашей семинарии очень профессиональные преподаватели и выделить кого-то из них трудно, так как каждый несет Бога через процесс преподавания, но в какой-то индивидуальной манере.
— Вы сказали, что, услышав призыв Бога повторно в Польше, хотели вступить в монастырь, но теперь, судя по всему, на пути стать епархиальным священником. Значит ли это, что вы отступились от мысли стать монахом?
— Бог всегда выбирает определенный путь для человека. Даже если человек становится епархиальным священником, это не закрывает ему путь в монастырь. Известно много случаев, когда даже епископы отправлялись уже в преклонном возрасте в тот или иной монастырь, чтобы продолжить служение уже в общине. Потому что основная разница в служении епархиального священника и священника, состоящего в монастыре, заключается как раз в том, что епархиальный священник служит, взаимодействуя со своим викарным священником, с общиной, но сама каждодневная жизнь его не привязана к определенной общине. Священник-монах же постоянно пребывает в служении наряду со своими братьями, строя с ними быт и образ жизни в соответствии с духовностью общины. Так что я не могу сейчас сказать наверняка, что спустя время не вернусь к мысли о том, чтобы стать монахом. Все зависит от того, что для меня готовит Бог.
— А легко ли дается пребывание в семинарии в личностном плане. Ведь это в любом случае взаимодействие не только с ректором, духовным отцом, преподавателями, но и с другими семинаристами. Каково оно жить в чисто мужском коллективе?
— Жизнь в семинарии очень интересна, а в нашей семинарии особенно. У нас в семинарии парни не только из Казахстана, но и из Грузии, Армении, год с нами жил парень из Филиппин, из Польши. Сами священники, которые с нами работают и живут, тоже из двух стран – из Польши и Словакии. Получается, что под одной крышей в нашей семинарии собраны представители 7 разных стран. И, конечно, это очень интересно, но и весьма непросто. Ведь у каждого народа свой менталитет, и порой ты просто не можешь понять, почему один ведет себя в определенной ситуации таким образом, а другой иначе. Но это очень обогащает. Тем более если учитывать тот факт, что Католическая церковь значит Вселенская – для всех народов. И мы не знаем, представителям какой нации нам предстоит завтра служить. Если смотреть на центр, на Иисуса Христа, который нас объединяет, то эту возможность можно воспринимать как благодать.
— Вы обозначили вначале, что ваши близкие не посещали храм. Как они отреагировали на ваше решение стать священником?
— Раньше храм посещал только мой брат, потом перестал, теперь опять вернулся. Когда я уехал учиться в Польшу, то моя семья как бы выдохнула, решив, что я священником все же не стану. Когда я ехал в Казахстан, чтобы сообщить семье о своем решении, больше всего я боялся реакции отца. Сначала я сообщил маме, которая отреагировала одобрительно. Потом брату. Когда я все же решился сообщить отцу, то был очень удивлен тому, что услышал от него в ответ. Он сказал: «Это хорошо, что ты хотел быть дипломатом, потому что это очень важно и современно. Но сейчас делая такой выбор, помни и знай, что это большая ответственность. И это не просто обещание какому-то директору или компании, это ты готовишься и отдаешься полностью Богу. Поэтому если ты решаешься на такой шаг, то будь ответственен и иди до конца». Я был в шоке от такого капитального катехизиса от моего папы, не посещающего церковь. За 5 лет, что я в семинарии, он ни разу не высказался против, только напоминает о том, что они меня поддерживают. Я никогда в доме не заговаривал о вере, о необходимости ходить в церковь, но я вижу, как Бог действует. Мой брат вернулся в церковь, принимает таинства, мама тоже пару лет назад стала посещать храм, даже папа все чаще говорит о том, что нужно бы сходить в храм. Мое дело только молиться. Я могу только этим помочь. А путь к Богу каждый находит сам.
— Можете ли дать какой-то совет тем, кто еще не определился в своем призвании, но задумывается о том, что это может быть священство, как лучше его распознать?
— Первоначальное в призвании – это радость от того, что Бог тебя призывает, потом наступает страх, вполне оправданный, человеческий. Следующий этап, когда ты начинаешь открываться друзьям, близким, это непонимание со стороны. Если ты чувствуешь, что Бог тебя зовет, нужно искать опоры, ответа у Бога и не закрываться, чтобы не попасть в тупик. Есть священники, монашествующие, миряне, которые знают несколько больше о том, как Бог действует в таких случаях, и они могут что-то посоветовать, направить. И, конечно, нужно искать. Бог не действует так, что указал тебе путь твоего призвания и все, ты идешь и тебе не нужно ни о чем думать. Бог может всю жизнь тебе посылать людей, ситуации, знаки, но ты можешь их отбрасывать, ждать чего-то большего, более яркого, понятного. Но это нечестно. Бог всегда предлагает в свободе. А ответ уже за тобой. Никто не заставит тебя. Но если ты будешь убегать, то велик шанс того, что ты так и не ощутишь полного удовлетворения от жизни. Всегда будет чувство некой внутренней пустоты. Очень важно молиться. Нужно помнить о том, что каждый призванный человек – это для кого-то надежда на спасение, потому что каждый священник «помогает» Богу спасать души. Может возникнуть сомнение в том, достоин ли я того, чтобы быть священником. И у меня такое было. Я нашел ответ на свои сомнения у Падре Пио, который в одной из книг сказал: «Никто не достоин стать священником и прикасаться к живому Богу в Евхаристии. А почему тебя Бог призвал – это тайна, которую узнаешь потом». Нужно почувствовать ответственность и подумать вот над чем: твой отказ или твой страх может кого-то лишить спасения.
