Начнём с того, что медитировать сегодня модно. Психологи, коучи, лидеры мнений и звёзды шоу-бизнеса, все как один называют медитацию и осознанность чуть ли не единственной панацеей в борьбе со стрессом и избавлением от различных психозов. Современный интернет пестрит кучей предложений, обучающих различным техникам медитаций, а такие мировые корпорации, как Google, Apple, Facebook,Twitter и многие другие внедрили медитацию в программу развития своих сотрудников. В связи с этим возникает закономерный вопрос: как нам, современным христианам, относиться к медитации? Является ли она чуждой для нашей христианской традиции, и есть ли формы медитации, не противоречащие нашей вере?
У христиан слово «медитация» вызывает когнитивный диссонанс, и многие христиане испытывают при этом слове волнение, ассоциируя медитацию главным образом с буддийским учением. Но давайте обратимся к этимологии этого слова и истории его популяризации.
Слово «медитация» имеет латинское происхождение и переводится как «размышление». Катехизис Католической Церкви называет медитацию, наряду с устной и мысленной молитвами, одной из основных 3 форм молитвы (ККЦ 2721). Катехизис определяет медитацию, как «молитвенный поиск, который побуждает к работе мысль, воображение, эмоции и желания». (ККЦ 2723). «Такая мобилизация необходима для углубления убежденности в вере, для обращения сердца и укрепления решимости следовать за Христом. Христианская молитва отдает предпочтение медитации о «тайнах Христа», как в божественном чтении (lectio divina) или в Розарии. Эта форма молитвенного размышления имеет большое значение, но христианская молитва должна стремиться дальше — к познанию Господа Иисуса в любви, к единению с Ним» (ККЦ 2708).
Так почему же христианское сосредоточенное размышление и буддийская практика именуются одним общим словом «медитация»? Ключ к разгадке лежит в событиях, происходивших в обществе в начале и середине прошлого столетия. Долгие годы в Церкви акцент ставился на словесные формы молитвы. Медитация и умственная молитва негласно считались уделом монахов и великих сподвижников веры и к занятию мирянами не поощрялись. Но в 20 — 60 гг. произошёл процесс проникновения восточной культуры, в том числе и буддизма, в Европу. Люди хотели дать название тем новым практикам, которые они увидели и, чтобы не использовать сложные буддийские термины, такие как «бхавана», «смрити», «пранджа» и прочее, люди стали называть всё это привычным для слуха словом «медитация», руководствуясь внешней схожестью восточных практик с тем, что делают монахи в монастырях. Таким образом, в современном обществе, особенно в русскоязычном, произошло наложение на слово «медитация» разных смыслов, характеризующих внешне схожие действия.
Интересно обратиться также к разъяснению умственной формы молитвы, как её видит католическое вероучение. Умственную молитву мы также называем молитвой созерцания или латинским словом «контемпляция». Катехизис называет её «высшей формой молитвы» (ККЦ 2714) и определяет так: «Простое выражение тайны молитвы. Она представляет собой взор веры, сосредоточенный на Иисусе, слушание слова Божия, безмолвную любовь. Мысленная молитва приобщает к молитве Христа в той мере, в какой она дает нам участвовать в Его тайне» (ККЦ 2724). Выходит, по своей сути умственная молитва очень близка с практикой осознанности и тоже включает в себя элементы медитации в общераспространённом смысле этого слова. Умственная молитва является не чем иным, как осознанным нахождением в Божьем присутствии. Святой Павел говорит: «Вникай в себя и учение» (1 Тим. 4:16). Обычно мы хорошо вникаем в учение, а вот про первую часть этого увещевания забываем. А ведь Царствие Божие внутри нас есть (Лк. 17:20), и цель христианской жизни — уподобиться Христу так, чтобы смотря на Бога, видеть себя в Нём, а заглядывая в себя — видеть внутри Бога. «Я гляжу на Него, а Он глядит на меня», — сказал крестьянин из села Аре, молившийся перед Святыми Дарами, святому настоятелю своего прихода Жану Мари Вианне. «Вхождение в мысленную молитву аналогично вхождению в Евхаристическую литургию: «сосредоточиться» сердцем, собраться всем нашим существом под действием Святого Духа, находиться в обители Господней, какой мы являемся, пробудить веру, чтобы войти в присутствие Того, Кто нас ожидает, сбросить наши маски и обратить наше сердце к любящему нас Господу, чтобы предать себя Ему как приношение, которому надлежит очиститься и преобразиться» (ККЦ 2711).
Таким образом, практика медитации не является частью только буддийского наследия или новым изобретением человечества, это важная часть католической традиции, имеющая древние христианские корни. Во многих странах уже существуют группы молящихся, практикующих христианскую медитацию. Мы встретились с одним из лидеров Международного Общества Христианской Медитации бенедиктинским монахом лондонского аббатства о. Лоренсом Фрименом в Риме, где он проводил ряд встреч, посвящённых практике медитации и созерцательной жизни.
«Медитация в христианской традиции, – говорит о. Лоренс, — это молитва сердца, берущая своё начало в личности Христа, это путь тишины и простоты. Это не только молитва веры, но и личные живые отношения со Христом. У любых отношений есть начало и должно быть развитие. Цель христианской медитации — углубить отношения со Христом. Св. Павел говорит, что мы не знаем, как молиться, но Святой Дух молится в нас. Через медитацию мы входим в молитву Христа.
В нашей общине мы не только учим как медитировать, но и знакомим с христианской традицией медитации – о том, как учит нас молиться Сам Христос, а также древнему наследию монахов-пустынников. Медитация «заряжает» нас, но она не заменят другие формы молитвы, особенно такие, как Святая Месса.
Светские организации давно оценили плоды медитации. Многие люди хотят следовать этой практике, открывая новый для себя полезный опыт. Вот почему уже более 30 лет Общество христианской медитации учит людей по всему миру медитации в христианской традиции. Медитация — простая и доступная для всех практика молитвы. Медитация действительно снижает стресс, помогает избавиться от бессонницы, но что ещё важнее – посредством её мы преображаемся в Христа и наполняемся любовью, миром, добротой и верой».
Как бы прозаично это ни прозвучало, после интервью вместе с отцом Фрименом мы отправились в кафе испробовать итальянскую еду, и там, уже за поеданием пасты, я спросила: «О. Лоренс, а что же такое осознанность?».
«Осознанность, — улыбнулся он, – это антипаста. Она помогает сосредоточиться и войти в Божье присутствие. А паста – это медитация. И пожалуй, эта паста — одно из самых вкусных и полезных блюд в мире».
Текст и финальное фото: Ксения Готовская
Фото обложки: The World Community of Christian Meditation
