— Как вы попали в церковь?
— Для меня этот вопрос сформулирован несколько неверно. Я не попал в церковь, я в ней был, можно сказать, с рождения. Я родом из деревни, где практически все жители католики, поэтому веру свою я унаследовал от своих родных. У меня нет какой-то особой истории обращения, к примеру в юности, как это бывало у многих, в том числе тех, кто родом из Грузии. Я принял веру от своих предков и с радостью стараюсь в ней расти, совершенствоваться, углублять ее, идя к Богу.
— Кто из священников сыграл решающую роль в распознании вашего призвания?
— Когда мне было 12-13 лет – это примерно в 2008-2009 году — и я уже был министрантом, к нам прибыл служить новый священник отец Михаил Сурмава, он начал работать с детьми и молодежью. Вот он и стал для меня примером служения Богу, в том числе через служение людям. Он этим примером и сейчас для меня остается. Отец Михаил через свое служение, молитву, жизнь показал мне, что можно быть счастливым в священстве. Он настолько излучал радость, что мне тоже захотелось стать таким счастливым. Но, конечно, одного желания человека тут недостаточно. Собственно говоря, твое желание в этом вопросе почти ничего не значит. Позже я открыл в себе призвание к тому, чтобы служить Богу, людям и быть по-настоящему счастливым.
— Легко или с трудом было принято вами предложение продолжить путь распознания призвания именно в Казахстане, а не в любой другой стране?
— В сентябре 2013 года я начал предсеминарию в городе Кутаиси. И потом, когда нужно было ехать в Казахстан продолжить обучение, мне было совершенно без разницы, как и сейчас, в какую страну ехать учиться. Главным было то, чтобы там была семинария. Естественно, Грузия и Казахстан очень отличаются. В Казахстане мне все очень нравится, кроме погоды иногда. Я его очень полюбил за эти годы. А в то время, когда сообщили, что нужно ехать сюда, для меня не было ничего важнее, чем то, что тут есть семинария. Я даже не стал искать никакую информацию об этой стране: где она находится, что из себя представляет. Важно было лишь обрести тут свой дом – семинарию. Когда я говорю дом, я всегда имею ввиду нашу семинарию, потому что она стала для меня настоящим домом. Думаю, что так и должно быть. О ком бы ни шла речь, для человека не должно иметь значение, что это за страна, с какой культурой. Самым важным должен быть дом – семинария, через которую мы становимся ближе к Богу. Семинария может указать верный путь к Богу.
— Какие отличия заметили за годы пребывания в Казахстане в жизни приходов здесь в Казахстане и в Грузии?
— Обе страны очень интересные, каждая своеобразна. Я получил много опыта через примеры служения священников в разных приходах и Грузии, и Казахстана. В Грузии я побывал во многих приходах, в Казахстане тоже в приходах всех трех епархий и апостольской администратуры. Каждый приход и каждый священник действуют по-разному, хоть и находятся в общем теле Церкви. Все посещенные мной приходы продвинули меня на шаг вперед на пути к тому, чтобы более красиво научиться служить Богу.
— В моменты уныния или грусти, кто и как вас поддерживал, сопровождал?
— Те, кто знают меня, скажут вам, что я очень жизнерадостный человек. И я стараюсь этой жизнерадостностью делиться с другими. Но, конечно, даже самый безнадежный оптимист сталкивается с трудностями. Иначе невозможно, ведь трудности нас чему-то учат и дают опыт, который пригодится нам в будущем. Я всегда в непростые для меня моменты жизни стараюсь заручиться поддержкой других людей. В Казахстане мне особенно помогали всегда духовные отцы: о. Иосиф Ставарский – отличный священник и духовный отец, о. Петер Сакмар – нынешний духовный отец семинарии, о. Виктор Мессмер – мой исповедник в последнее время. Также очень помогали бывший ректор семинарии о. Петр Пытлованы и нынешний ректор – о. Павел Мартыниук, который всегда дает такие советы, которые приносят хорошие плоды. Конечно, я поддерживаю связь и со священниками из Грузии – с настоятелем прихода, с разными друзьями-священниками, с о. Михаилом, которого я уже упоминал. Особо ценно для меня то, что все эти люди, которых я сейчас упомянул, постоянно молились обо мне и продолжают молиться. Я думаю, что в том, на каком этапе я сейчас нахожусь – то есть у порога принятия рукоположения в диаконы, во многом их заслуга. Я выше упомянул только священников, но мне постоянно помогали и мои друзья—семинаристы и просто миряне из Грузии и Казахстана. В последние годы большую поддержку мне оказывал также о. Пьер Луиджи, мы с ним в том числе друг другу помогали в изучении русского языка.
— Учитывая все радостные и грустные события в церкви в Казахстане, в Грузии да и в мире вообще, что бы вы порекомендовали молодым парням, задумывающихся о призвании к священству?
— Очень часто люди спрашивают, почему я выбрал путь священства, но в действительности ведь не мы выбираем, это Бог нас выбирает, а от нас зависит, ответим ли мы на Его призыв. Если мы принимаем этот призыв, тогда можно идти к большому счастью. Естественно, наше мышление с течением времени может меняться. И если говорить о проблемах, с которыми сталкивается Церковь, то тут нужно признать, что в Церкви ошибки совершают люди. И это хорошо в какой-то мере. Потому что если ошибка допущена, то есть возможность ее исправить. И исправить ее можешь именно ты через свое служение, через свой пример изменить мышление других людей. Церковь основана на Боге. Если бежать от своего призвания, то ты не сможешь обрести счастье, будешь постоянно беспокоен. Нужно открыть себя Богу и искать Бога внутри себя.
— О чем или точнее о ком ваша магистерская диссертация? Почему именно об этой личности вы решили писать?
— Моя работа еще в процессе. Она об одном грузинском священнике Петре Харисчирашвили, который основал в Турции монастырь и вел борьбу за возвращение церкви в Грузии к латинскому обряду. Через этот монастырь он делал много добра. Во времена рабства они покупали детей, но не для того, чтобы поработить, а чтобы дать им образование и затем отпустить, освободить по достижении совершеннолетия. Есть и по сей день несколько семей с выходцами из этого монастыря. А что касается борьбы за латинский обряд, то тут речь идет о периоде, когда царская Россия захватила грузинских священников, служивших по латинскому обряду, после чего Рим был вынужден передать Грузию под опеку Армянской католической церкви, которая внедрила свой обряд в Грузии. Обратному процессу – то есть латинизации обряда – рады не были, поэтому Петре пришлось отправиться в Турцию, где он и основал монастырь, и уже оттуда он действовал, отправляя священников в Грузию. Именно благодаря им мы сейчас имеем латинский обряд. Среди этих священников был и священник Эммануель Валдидзе, который служил в Казахстане и даже помогал в строительстве Карагандинского храма Святого Иосифа. Своей работой я хочу показать новым грузинским священникам и молодежи, что даже старания всего одного человека могут принести серьезные плоды, когда речь идет о преобразованиях, даже если эти преобразования весьма серьезны. Конечно, если речь идет о действиях, угодных Богу. Петре Хаисчирашвили для меня пример настоящего священника, который должен все отдать Господу и своей стране. А писать именно о нем я решил после весьма интересного случая, который мне даже трудно объяснить. Однажды я был в Турции в качестве туриста и посещал тот монастырь, что он основал, где он и захоронен. Когда я стоял у его гроба, я все понял, хотя ничего совершенно о нем тогда не знал. Уже по возвращении в Грузию я стал искать о нем информацию, что-то узнавать. И до сегодняшнего дня продолжаю искать, чтобы рассказать о нем другим как о примере большой и самоотверженной веры.
