В первой части документа были затронуты весьма важные моменты, связанные с церковью и ее жизнью, деятельностью в свете пандемии и карантина. Будьте готовы, что каких-то аспектах продолжение документа может показаться несколько жестким.
Некоторые критикуют трансляцию литургий через такие коммуникации, как телевидение или интернет. Нет сомнений в том, что, как напомнил нам папа Франциск, виртуальный образ не заменяет физического присутствия. Иисус пришел, чтобы прикоснуться к нам во плоти. Таинства продлевают его присутствие среди нас. Следует помнить, что логика Воплощения и, следовательно, таинств не может обойтись без физического присутствия. Никакая виртуальная трансляция никогда не заменит сакраментальное присутствие. В долгосрочной перспективе это может даже навредить духовному здоровью священника, который вместо того, чтобы смотреть на Бога, смотрит и говорит с идолом: перед телекамерой, таким образом, удаляясь от Бога, который возлюбил нас, вплоть до отдачи Своего Единственного Сына на Крест, чтобы мы могли иметь жизнь.
В любом случае, я хочу поблагодарить всех, кто работал над этими трансляциями. Они позволили многим христианам духовно присоединиться к непрерывному общественному богослужению Церкви. В этом они были полезны и плодотворны. Они также помогли многим людям найти поддержку для своих молитв. Я хочу похвалить христиан за их находчивость и сообразительность, проявивших в чрезвычайной ситуации.
Тем не менее, хочу привлечь внимание каждого к определенным рискам. Виртуальные средства трансляции могут вызвать такие проблемы, как поиск через трансляции некого личного успеха, трансляция может уподобиться рассматриванию картин, лицезрению спектакля, то есть всего лежащего в области чувств. Это не логика христианского богослужения. Богослужение не стремится очаровать зрителей с помощью телекамеры. Оно направлено и ориентировано на Бога-Троицу. Чтобы избежать этого риска превращения христианского богослужения в зрелище, важно задуматься над тем, что Бог говорит нам в нынешней ситуации. Христианский народ оказался в положении еврейского народа в изгнании, лишенного богослужения. Пророк Иезекииль учит нас духовному значению этой приостановки еврейского богослужения. Мы должны перечитать эту книгу Ветхого Завета, слова которой очень актуальны. Избранный народ не знал, как воздать истинно духовное поклонение Богу, говорит пророк. Народ обратился к идолам. «И отошла слава Господня» от храма Иерусалимского (Из. 10,18).
Но Бог не мстит. Если он допускает, чтобы с его народом происходили стихийные бедствия, цель всегда состояла в том, чтобы лучше их воспитать и предложить им благодать более глубокого завета (Из. 33,11). Во время изгнания Иезекииль обучает людей методам более совершенного поклонения, более истинного поклонения (Из. 40-47). Пророк представляет новый храм, из которого течет река живой воды (Из. 47,1). Этот храм символизирует, прообразует и провозглашает пронзенное Сердце Иисуса, истинного храма. В этом храме службу совершают священники священниками, которые не будут иметь наследства в Израиле или землю в частную собственность. «И владения не давайте им в Израиле: Я — их владение» (Из. 44,28), говорит Господь.
Думаю, что мы можем применить эти слова Иезекииля к нашему времени. Кроме того, мы даже и не делали различия между священным и мирским. Мы часто презирали святость наших церквей. Мы превратили их в концертные залы, рестораны или спальни для бедных, беженцев или мигрантов без документов. Базилика Святого Петра и почти все наши соборы, живые выражения веры наших предков, стали великими музеями, растоптанными и оскверненными на наших глазах, парадом туристов, часто неверующих и неуважительно относящихся к святым местам и Святому Храму живого Бога.
Сегодня из-за болезни, которой Бог не хотел, Бог предлагает нам благодать, чтобы мы почувствовали, как сильно нам не хватает наших храмов. Бог предлагает нам благодать, чтобы доказать, что нам нужен этот дом, который находится в центре наших городов и деревень. Нам нужно место, священное здание, предназначенное исключительно для Бога, нам нужно место, которое не просто функциональное пространство для встреч и культурных развлечений. Храм — это место, где все ориентировано на славу Божью, на поклонение Его величеству. Не пора ли, читая книгу Иезекииля, вновь обрести чувство святости? Запрещать светские проявления в наших храмах? Зарезервировать доступ к алтарю только священнослужителям? Изгнать из наших храмов крики, аплодисменты, мирские разговоры, одержимость фотографирования, из этого места, где живет Бог? «Храм — это не то место, где что-то происходит каждое утро, а потом остановится пустым и «бесполезным» до конца дня. В том месте, где находится храм, всегда есть Церковь, поскольку Господь всегда отдает себя, поскольку евхаристическая тайна сохраняется, и, поскольку мы приближаемся к этой тайне, мы всегда включаемся в божественное поклонение всей верующей, молящейся и любящей Церкви. Все мы знаем разницу между храмом, полным молитв, и храмом, который стал музеем. Сегодня мы сталкиваемся с большой опасностью, что наши храмы станут музеями ». (Joseph Ratzinger, Eucharistie. Mitte der Kirche, Monaco, 1978).
Мы могли бы повторить те же слова касательно воскресенья, дня Господня, святилища недели. Разве мы не осквернили его, сделав его днем работы, днем чисто мирского веселья? Сегодня мы ощущаем большой духовный недостаток. Дни следуют один за другим.
Мы должны слушать слово Пророка, который обвиняет нас в том, что «мы осквернили святилище». Мы должны позволить себе заново научиться поклоняться в духе и истине. Многие священники обнаружили возможность служения Мессы без присутствия людей. Таким образом, они испытали, что, по словам Второго Ватиканского Собора, литургия — это прежде всего «культ божественного величия» (SC 33). Месса — это не в первую очередь учебное или миссионерское упражнение. Или, скорее, служение Мессы становится действительно миссионерским только в той степени, в которой оно полностью направлено на «совершенное прославление Бога» (SC 5).
Служа Святую Мессу в одиночестве, перед священниками больше не было христианского народа, но они поняли, что служение Мессы все еще обращено к Триединому Богу. Поверни свой взгляд на восток. Потому что “искупление приходит с востока. Это место, откуда появился человек по имени Восток, Христос, ставший посредником между Богом и людьми. Таким образом, вам предлагается всегда смотреть на восток, где восходит Солнце справедливости, где свет всегда является вам», — говорит Ориген в проповеди на книгу Левит. Месса — это не длинная речь, обращенная к людям, а хвала и просьба обращенные к Богу.
Современный западный менталитет, сформированный техникой и очарованный средствами массовой информации, иногда хотел сделать литургию эффективной и прибыльной образовательной работой. В этом духе мы старались сделать служение Мессы симпатичным и привлекательным. Литургические актеры, вдохновленные пастырскими мотивами, иногда хотели сделать Мессу образовательной работой, вводя светские или зрелищные элементы в её служение. Разве мы не видели во время Мессы выступления личных свидетельств, постановок и аплодисментов? Мы думаем, следовательно, поощрять этим участие верующих, а на самом деле превращаем литургию в человеческую игру. Существует реальный риск не оставить места Богу во время наших литургических служений. Мы подвергаемся искушению евреев в пустыне. Они пытались создать культ по своему размеру и по человеческим меркам. Не забудем, что это привело их к простиранию перед идолом золотого тельца, который они сделали сами!
Мы должны быть осторожны: умножение транслированных Месс могло бы подчеркнуть эту логику зрелища, этот поиск человеческих эмоций. Папа Франциск призвал священников не становиться шоуменами, мастерами зрелища. Бог воплотился, чтобы мир мог иметь жизнь: Бог пришел во плоти не из-за удовольствия произвести на нас впечатление или для организации зрелища, а скорее, чтобы поделиться с нами полнотой своей жизни. Иисус, который является Сыном Бога живого (Мф. 16, 16) и которому Отец дал власть иметь жизнь в себе (Ин 5, 26), пришел не только для того, чтобы умилостивить гнев своего Отца или отменить любой долг. Он пришел, чтобы дать жизнь и дать ее в изобилии. И Он дает нам эту полноту жизни, умирая на кресте. Вот почему, когда священник в истинном отождествлении со Христом и со смирением служит Святую Мессу, должен иметь возможность сказать: «Я распят со Христом. Я живу, но больше не я живу, но Христос живет во мне» (Гал. 2, 19-20). Священник должен исчезнуть за Иисусом Христом и позволить Христу быть в прямом контакте с христианским народом. Поэтому священник должен стать орудием, который позволяет полностью видеть Христа. Он не должен искать симпатию у собрания, делая себя самого главным собеседником с собранием. Напротив, вхождение в дух Второго Ватиканского Собора предполагает сделать шаг назад, чтобы отказаться быть фокусом внимания. Все должны обратить внимание на Христа, на Крест, истинный центр каждого христианского культа. Речь идет о том, позволить Христу взять нас и присоединить нас к Его жертве. Участие в литургическом богослужении следует понимать как благодать Христа, «которая соединяет с Церковью» (SC 7). Именно Ему принадлежит начало и первенство. «Церковь призывает его как своего Господа и через него оказывает поклонение вечному Отцу» (SC 7).
Так же следует обратить внимание на проблему эффекта, порожденную использованием интернета. Принято судить о вещании по количеству «просмотров», которые они создают. Это побуждает к поиску неожиданных событий, эмоций, сюрпризов. Литургическое Богослужение чуждо этой шкале ценностей. Литургия действительно ставит нас в присутствие божественной трансцендентности. Участие в истине предполагает возобновить в нас это «изумление», которое св. Иоанн Павел II очень ценил (Ecclesia de Eucharistia, 6). Это священное изумление, этот радостный страх требует нашего молчания перед божественным величием. Мы часто забываем, что священное молчание является одним из средств, которые Второй Ватиканский Собор указывает для поощрения литургического участия. Таким образом, действенное участие в деле Христа предполагает выход из светского мира, чтобы войти в «священное действие по преимуществу» (SC 7). Иногда мы претендуем с некоторым высокомерием, оставаться в человеке, чтобы войти в божественное. Напротив, в последние недели мы поняли, что для того, чтобы найти Бога, было полезно покинуть наши дома и пойти в Его дом, в его священный дом: храм. Литургия является фундаментально мистической и созерцательной реальностью, и поэтому выходит за рамки наших человеческих действий, поэтому вступление в участие в ее тайне является благодатью Божьей.
